Три урока любви: от истоков к браку
МЫ все о детях, да о детях. О болезнях, садах и учительницах. О похудении и обвисших сиськах. А давайте о любви? Сегодня я ужасно романтична – сижу, лежу, стою у плиты и вспоминаю, как я училась понимать, что Любовь – наука сложная…
Часть первая. Он уронил меня на лед…
Первая любовь у меня случилась в первом классе и продолжалась 6 лет. Наверное, она длилась бы дольше, если бы родители не переехали, и я - вместе с остальным багажом. Я вздыхала и мнила себя романтической героиней. С воображением проблем никогда не было, так что я томилась по углам, и думала, что я, наверное, однолюбка и жертва трагического чувства. Трагического, потому что безответного. Естественно, что губа у меня не дура, и любила я первого красавца не только нашего класса, но и всей параллели. Так что конкуренция у меня была нешуточная.
Он был очарователен - совал девочкам тараканов за воротники и таскал их за косы. Я трепетно ждала, когда же столь прекрасная участь постигнет меня, и я тоже буду визжать от восторга и ощущения бегающего по спине насекомого. От предвкушения захватывало дух. Но принц не спешил осчастливить меня своим вниманием. Личная жизнь у него была покруче, чем у голливудских звезд. Чуть ли не раз в четверть он торжественно женился на нашей однокласснице – такой же сорвиголове с воинственно торчащими косицами. Другой одноклассник без устали журчал над ними слова брачного обряда, заменяя Букварем Священное писание. «В счастье и горе, в здоровье и радости» - проникновенно тянул мнимый священник, урожденный татарин-мусульманин, и все отвергнутые претендентки досадливо зыркали в спину счастливой избранницы. Через пару недель новобрачные ссорились, он получал по голове Математикой, она лишалась банта на косице, следовал развод, сплетни и воскресшие надежды, пока Она не решала вновь взять Его в свои цепкие руки. Поколение, росшее на «Санта Барбаре» и «Богатые тоже плачут», с неослабевающим интересом следило за развитием отношений экспансивной пары.
И так бы я и жила – незамеченной воздыхательницей, но внезапно и на моей улице случился праздник. В один из своих «разводов» красавец-мужчина почему-то стал ходить со школы домой вместе со мной. О, какое это было блаженство! Каждый день, три минуты в день он был безраздельно моим!
В 3 классе наша любовь достигла апогея. Зимой мы каждый день после школы дрались на льду. Он разбил мне нос. Зато я разодрала ему шапку. Потом, к сожалению и как всегда, не вовремя, пришла моя мама и за торчащие лохмы утащила меня с поля любви и брани. Я неистовствала. Но вынесла первый урок: Любовь переменчива и непостоянна.
Часть вторая. Вот такое мексиканское мыло.
В пятом классе я наблюдала настоящую любовь.
Любовь родилась на моих глазах так.
В один прекрасный день папа притащил домой клетку с двумя волнистыми попугайчиками. Желтый был девочкой. Мальчик оказался цвета неба. Их тут же нарекли Розой и Рикардо. Не то, чтобы у нас была слабо развитая фантазия, просто мы находились под сильным влиянием мексиканского мыла, которым нас щедро потчевало тогдашнее ТВ.
Роза и Рикардо были идеальными влюбленными. Они никогда не ссорились. Они начинали день с песен дуэтом, так что приходилось завешивать их одеялом, чтобы они замолчали и дали нормальным людям поспать. Они трогательно чистили друг другу перья и клювы.
Потом мы решили научить их говорить. Но кто-то умный сказал, что попугай ни за что не заговорит, пока ему есть с кем чирикать. И Роза безжалостно была депортирована в зал. Чтобы не мешала Рикардо постигать науку. Однако Рикардо заниматься образованием категорически отказался и так истошно орал в сторону зала, попутно пытаясь протиснуться сквозь прутья клетки и получая такие же истошные вопли в ответ, что мы заткнули уши и предпочли их больше не разлучать. На какое-то время между людьми и попугаями воцарилась идиллия.
Затем папа, преисполненный энтузиазма, решил, что нам нужно потомство. В доме активно замахали молотки и зажужжали пилы. Построенное любовное гнездышко папа с гордостью приладил к клетке. Туда же он сунул пару специально изготовленных тюфяков и подушек.
- Любовь, - говорил папа, - как известно, лучше расцветает в неге.
Мы кивали в три головы — в две стриженные, и одну с косичками. Уж папа-то знает в этом толк, думали мы. Попугаи, однако, туда сунулись всего пару раз, потом почему-то перестали. Мы каждый день ждали новых птичьих трелей. Папа обижался на влюбленных. Однажды будуар было решено проветрить и почистить. И тут стало понятно поведение пернатых — оказалось, что пока они предавались конфетно-букетному периоду, любовное гнездышко было лихо приватизировано семейством рыжих тараканов. Клетка полетела из папиных рук. Тараканы захватили наш маленький мир и повергли в хаос. Мама вооружилась «Машенькой», периодически вскрикивая и подпрыгивая. Но было поздно. Тараканы, угрожающе пошевеливая усами, разбежались во все щели. Папа приуныл и потомство выводить больше не пытался.
А в один день я подобрала во дворе кошку. Кошка была типичным «Шариком» в кошачьем варианте — в меру полосатая и не в меру прожорливая. Жизнь в клетке она превратила в свой "Норд-ост", где птицы были актерами, а она — единственным зрителем с гранатой за пазухой. Но выловить попугаев лапой не пыталась и вообще, всячески делала вид,что она пуська. Мы кошке поверили, и, оставив весь свой мини-зоосад на попечение папе, в очередной раз бодро отбыли в Кокчетав. Именно там нас постигло печальное сообщение, принявшее вид папиного голоса в телефонной трубке, что полосатая коварным образом сожрала Розу. Но, спешил успокоить ревущих в три голоса чад папа, диверсанты вышвырнуты вон, и прах невинной Возлюбленной должным образом упокоен.
К великому нашему стыду, это происшествие быстро выветрилось из наших детских голов.
Мы вернулись, ходили в школу, смотрели Скруджа Макдака и Чипа с Дейлом, а Рикардо тихо сох в своей большой клетке, грустно качался на качельках и больше не любовался своим отражением в зеркале.
В один из дней я полезла навести в его обиталище порядок и обнаружила, что кормушка пуста. Рикардо отчаянно верещал. «Скучает, бедный!» -авторитетно заметил папа. Я насыпала попугаю корма, налила воды, застелила дно чистыми газетками. На следующий день возле кормушки лежал маленький окоченевший трупик.
- Это он от любви умер, дети, - убежденно сказал отец.
- От тоски, - вздохнула рядом мама.
Мы молча посмотрели на такую же молчащую и больше не распевающую птаху и устроили пышные похороны за домом. И в чем бы там родители меня не уверяли, я до сих пор думаю, что умер он банально от голода. Отсюда урок второй: любовь любовью, а жрать надо всегда. С тех пор никакие душевные терзания не могли лишить меня здорового аппетита.
Часть третья. Любви все возрасты покорны.
Лет в 18 я стала свидетелем чудесного чувства. Моя покойная бабушка – папина мама – была женщиной, которые рождаются раз в столетие. Яркая, полная неожиданностей и внутреннего огня, артистичная и кокетливая. Не красавица, но привыкшая к неизменному вниманию окружающих. Под ее очарование попадали все – и мужчины, и женщины, старики и дети. Это был настоящий боец, который надев яркое платье, тащил на себе огромный груз обязанностей, ответственности, невзгод и трагедий. Иногда я думаю, что она родилась не в то время и не в том месте – поэтому она была не слишком счастлива в жизни. Как и все яркие женщины, бабушка не умела стареть. Она упрямо не хотела признавать, что проигрывает в борьбе со временем и наотрез отказывалась надеть апашкин платок и заниматься вязанием и воспитанием внуков. Она красила волосы в огненный рыжий цвет и каждый день завивала их. Лишенная густых бровей, она каждый раз рисовала себе новые – под настроение. Ее маникюр был безупречен. Ее платья блестели ярче, чем у всех других. Пока дед корпел над своими книжками, бабушка наряжалась, цепляла алтын сырга и алка, и уходила на свадьбы, похороны, юбилеи, концерты и прочие светские тусовки. У нее был огромный круг знакомых, приятелей, почитателей и пажей.
Одного из друзей семьи бабуля выделяла особенно. Он был высок, красив, обходителен, лих как гусар, богат и моложе ее лет на 15. Ей было уже за 60, он, должно быть, неспешно и красиво приближался к 50. Посеребренные виски, импозантный вид и – в немалой степени – социальное положение (ибо она была тщеславна) вскружили голову моей апашке. Но не подумайте плохого. Я потому сказала, что это было чудесное чувство, что оно было невинно, словно ей вновь было 16 лет. Стоило ему появиться на горизонте, как бабушка менялась неузнаваемо. Только что она бегала вперевалочку по дому, гремя кастрюлями и покрикивая на нерадивых снох и ленивых внучек, и вот уже восседает белой лебедью у вычищенного самовара и заливается румянцем, как девочка, слыша его комплименты. Потому что он был хитер, этот лис. Несомненно, он догадывался о ее слабости к его персоне, потому что обхаживал он ее как королеву. В запасе у него всегда было неимоверное количество комплиментов и похвал по ее честь. И чай у нее самый вкусный, и стол самый богатый, и выглядит она прекрасно, а как она поет! Позвольте ручку – поцеловать! Дедушка никогда не говорил ей таких слов и не смотрел на нее такими мужскими глазами. Бабушка распускалась, словно цветок и абсолютно безыскусно сияла от счастья. И не надо было ей ничего уже большего, увольте! Просто знать, что она все еще женщина, что она все еще может нравиться - нравиться такому мужчине.
Сидя на кухне, мы – нерадивые снохи и ленивые внучки - тихонько посмеивались над бабушкиным кокетством. Казалось просто смешным – пожилая женщина, а жеманничает как девица на выданье. Но… было что-то ужасно трогательное и необъяснимо прелестное в том, как она готовилась к его приходу, как зажигались ее глаза, и расцветала на увядших губах улыбка. И она вновь выглядела так, как ощущала себя всегда – молодой и прекрасной.
Лишь спустя много лет я осмыслила всю хрупкость и ценность ее последней влюбленности. И получила урок номер три: любовь не зависит от возраста и разницы в возрасте. Она может прийти и в 20 лет, и под занавес жизни. Мы над ней не властны.
Сейчас, будучи замужем и пережив пару любовных трагедий, я понимаю, что по-прежнему мало что понимаю в любви. Это дар, но и работа. Сижу, хочу сказать много слов о любви к мужу, но это зряшное пустословие. Просто отправлю ему небольшой лав месседж: Моя любовь к тебе переменчива – она была одной, когда мы встречались, изменилась, когда мы поженились, и стала полнее с рождением у нас ребенка. Когда мы поругаемся, я всегда иду к холодильнику, злюсь, реву и жру. Раскаиваюсь и снова жру. И очень хочу расцветать от твоих комплиментов, когда нам будет по 60. И попытаюсь сделать все, чтобы так оно и было. Го в счастливую старость, создадим ее вместе?...
*Язык и стиль автора сохранены
