Зульфия, приемная мама, о своем опыте: «Знаешь, в роддоме ты не выбираешь ребенка, как в магазине, кого родил, того и получаешь»
15 минут - 27.08.2015,
09:03
Зульфия, приемная мама, о своем опыте: «Знаешь, в роддоме ты не выбираешь ребенка, как в магазине, кого родил, того и получаешь»
15 минут - 27.08.2015,
09:03
Однажды просматривая базу данных на сайте Usynovite kz Зульфия и ее супруг увидели девочку очень сильно похожую на них внешне. Выбор был сделан мгновенно. Это было в марте 2013 года. Девочка была в Караганде. Супруги целый месяц пытались узнать о ней хоть что-то. В конце-концов это получилось и ура! Девочка есть и ее никто не посещает. Но, к сожалению,они не могли выехать к ней, т.к. без документов и направления их бы никто не принял и девочку не показал. Из-за постоянных проектов и командировок, дело затянулось.
В итоге получив долгожданное направление, прежде чем поехать в другие города в орг опеки им сказали, якобы для начала необходимо посетить Дома Ребенка г. Алматы, и только после этого они смогли получить направление в другие города. Все это время супруги названивали в опеку Караганды и уточняли статус малышки. Каждый раз, после звонка, они облегченно вздыхали, малышка все еще там и ее никто не посещает. Поездка была запланирована на начало сентября. Все это время супруг успокаивал Зульфию и просил не влюбляться в ребенка по фотографии. Ведь фото это одно, а жизнь совсем другое, они с нетерпением ждали встречи.
Зульфия родилась в Алматы, но выросла в маленьком поселке. В народе его называют Рудник, а официально он называется ПГТ Жезказган, в Карагандинской области. Она выросла в уникальной обстановке, среди интеллигенции, отправленной туда когда-то в тыл. Закончив школу, Зульфия уехала учиться в Алматы, со студенческих лет занималась благотворительностью. Они с ребятами возили вещи в дома ребенка, в детский дом. Однажды на остановке она встретила парня, который был из того же университета где она училась, как выяснилось позже, жил он в соседнем доме.Около недели они приглядывались друг к другу, потом девушка первая подошла поздороваться. Так завязалась их дружба, которая через шесть лет привела молодых в ЗАГС.
Зульфия: «У меня всегда было ощущение бессилия от невозможности помочь ребятам. В силу возраста, думаю, мысли об усыновлении не возникало почему-то. Когда мой будущий муж сделал мне предложение, сказал, что у нас будет четверо детей. Я удивилась и пошутила, что он станет Нобелевским лауреатом, потому, что раз уж хочет аж четверых детей, пусть сам и вынашивает. А он ответил, что есть другие пути и что надо будет двоих ребят усыновить. Чем меня очень сильно удивил. Я сразу согласилась. Примерно год мы читали разные форумы, собирали истории, неспеша просматривали базу данных на Usynovite.kz.
Мысль формировалась и мы учились с ней жить. Придумали для себя схему и решили взять сначала одного ребенка и через какое-то время еще одного».
«Приехав в Караганду нам сказали, что девочку уже забирают домой другие люди и пригласили на смотрины через пару дней. Описать шок, который мы пережили, я не могу. Помню только, что таким бледным мужа я видела один раз в жизни. Я вышла из дома ребенка на ватных ногах. Потом было много слез, переживаний. Я сказала, что не судьба. Значит нам суждено все-таки найти нашего мальчика. В Караганде мы очень быстро оформили все документы. Нам все шли навстречу и помогали.
Мы получили направление только в один Дом Ребенка, второй был на ремонте. И вот наступил тот долгожданный день! Ура! Всех усыновителей собрали в одной комнате и туда привели детей, наверное, человек 20, из разных групп, разных возрастов.
Врачи рассказывали о каждом ребенке. Я всматривалась в мальчишек, а муж внимательно наблюдал за нянечкой с малюткой на руках. В конце концов он попросил рассказать о ребенке, оказалось: девочка, 6 месяцев, но у нее есть сестренка в другом доме ребенка. Я удивилась его интересу и сразу отказалась от идеи. Я не собиралась в декрет, да и сразу 2 девочки для меня «мальчиковой мамы» не вариант. Муж оставил меня в покое. В этот же вечер мы уехали домой, каждый со своими мыслями.
Через месяц, муж подошел и сказал: «Я все узнал, у нее не сестренка, а братишка, ему 2.4 года». Вот это да! Но! Нас терзали сомнения. Сразу двоих детей?! И такая малютка. Потянем ли? В сомнениях, в собственных силах, поехали смотреть на парня. Нас пустили в ремонтируемый ДР и показали мальчика. Такой крошечный хулиганистый мальчишка бросил на нас легкий взгляд и ушел дальше воевать с друзьями. Мне он сразу понравился, муж сомневался. Мы вышли из ДР, шли в сторону опеки, рассуждали о возможностях и детских диагнозах. Я была уже на 100% уверена, что мы заберем двоих, поэтому я остановила супруга и сказала: «Знаешь в роддоме ты не выбираешь ребенка, как в магазине, кого родил, того и получаешь.» Он согласился и решение было принято!»
«Первый критерий по которому мы планировали выбирать ребенка был возраст и пол. Хотели мальчика, я всегда считала, что у меня будут только мальчишки, второй – здоровье. Банально, конечно, но мы трезво оценивали свои силы и финансы и понимали, что ребенка с большими проблемами мы просто не сможем поставить на ноги с нашим уровнем медицины. В итоге, ни один из критериев особо не сработал. Мое личное мнение – выбрать ребенка по критериям невозможно. Либо возникнет обоюдная симпатия, либо нет. Другие критерии не работают».
« Адаптация детей проходила сложно. С мальчиком она началась уже в Доме Ребенка, на второй неделе посещения он начал закатывать истерики, плакать, раскидывать игрушки, рвать обои. Он проверял нас и нашу реакцию. К тому же он очень недоверчиво относился к мужу, вообще побаивался мужчин. Медового месяца у нас не было. Он не умел говорить, в возрасте 2.7, он произносил только звуки. Не имея возможности что-то объяснить, он срывался в истерику. К тому же его увезли из его родного дома, где все было знакомо и привычно. Я надеялась, что адаптация у нас займет около шести месяцев, в реале оказалось около года. У него были проблемы с едой, он не хотел есть ничего нового. Да и вообще плохо ел. Его нельзя было обнимать и целовать, он сразу нервничал, купался с плачем.
Гулять ходил со слезами на глазах, ну и многое другое. Сейчас это совсем другой ребенок (дома полтора года).
Он успешно прошел адаптацию, освоился дома, уже ездит на двухколесном велосипеде, обожает обниматься и целоваться, начал говорить, после полугода работы с логопедом, очень любит писать, из ванны не вытащишь, обожает всех родственников, особенно тянется к дядям и дедушкам. А папа его герой!Девочка адаптировалась быстрее, ей было всего 11 месяцев, когда мы ее забрали и ей было хорошо от того, что с ней рядом кто-то есть. Ее персональный взрослый. Она очень много болела и сильно отставала в росте и весе. Когда мы ее забрали, она не умела садиться и у нее не было зубов. Через 2 месяца она начала ходить, а потом полезли зубы.
Сейчас это уверенная в себе девочка, которая очаровывает всех вокруг.У нас тоже была адаптация. И к детям, и к нашим новым ролям, и друг к другу. В то время я не думала о проблемах, жила на автомате. Через год отпустило и я могу трезво смотреть на пройденный этап. Понятно одно, адаптация есть у всех, но она пройдет. Я рада, что у меня мудрый и очень терпеливый муж.Я думаю, мы успешно прошли адаптацию и теперь мы просто обычная семья, с двумя очаровательными детками, которые обожают кататься на руках, обниматься и целоваться, ходить в детский сад, занимать все свободное время и пространство собой и своими играми».
«Я сразу привязалась к детям. Определить где привязанность, а где любовь я не могу. Могу сказать, что не представляю жизни без них. Наверное, это и есть любовь?! Я благодарна своему окружению-родителям, родственникам, друзьям, за такое единодушное принятие малышей. Особую роль, конечно, играют наши мамы и мой папа, а также брат мужа с супругой и мои сестры. Им отдельная благодарность за помощь. Мама мужа живет с нами и очень помогает с детьми. Моя мама оказывает моральную поддержку и приезжает помогать, когда у нас завал на работе. Огромное им спасибо! Многие бояться генетики детей из детских домов, о том, что может генетически передастся алкоголизм, наркомания, проституция... Это социальные заболевания, отклонения и генетически они не передаются. . Я считаю, ребенок будет впитывать в себя окружение в котором растет. При выборе ребенка мы на генетику не смотрели.
Сын пробыл в доме ребенка 2.7 лет и его ни разу никто не посетил, никто не интересовался его судьбой. Через месяц после того как мы дети были уже дома, нам позвонили из опеки и сказали, что ребенка хочет забрать тетя. Я была не просто удивлена, но и ошарашена такой новостью. Опека звонила периодически (почти год) и уточняла отдадим ли мы мальчика. В итоге, мы сказали, что не отдадим и все вопросы будем решать через суд. Тетя пропала. Конечно дети имеют полное право знать свои корни. Когда дети смогут критически мыслить, у них сформируются ценности и я буду уверена в стойкости их духа, я помогу им найти их биологических родителей, если они этого захотят».
«Усыновление и другие формы устройства детей сирот должно быть нормой. Это должно быть модно. Надо менять отношение в социуме, создавая площадки для общения – как виртуальные, так и реальные (форумы, конференции). Надо развеевать мифы о генетике и наследственности. Ну и, конечно, нужны Школы Приемных Родителей и психологическая поддержка/сопровождение усыновителей. Как бы красиво и оптимистично все не звучало, проблем после усыновления бывает очень много и помощь психолога не была бы лишней. Думаю, что многих усыновителей останавливает страх, что они не справятся. А если многие будут знать, что в худшем случае, их поддержат психологи, опека или такие же усыновители, будет проще решиться на усыновление. Для других форм устройства необходима юридическая помощь. Большинство усыновителей не хотят связываться с опекой или другой формой устройства детей в семью, т.к. боятся прикепеть душой к ребенку, а его придут и заберут. Не заберут. Во всяком случае просто так. Но мало кто верит в прозрачность системы и поэтому торопятся усыновить, дать свою фамилию и отчество и даже поменять дату рождения».
*Редакция не изменяет орфографию и стиль авторов.
