Важное на земле — это дом
Важное на земле — это дом. Сначала тот, который из самого детства. Снежно-белый, большущий, и деревянные рамы на окнах — свежевыкрашенные, и дощатый скрипучий пол, и две ступеньки, ведущие в комнаты из коридора. И две ступеньки, через которые ты всегда перепрыгивала - ты всегда куда-то неслась. В доме есть окошко, в которое влезает больше всего солнца. Каждый день бабушка ставит на него закутанную в одеялко большую чашку с дрожжевым тестом. Из него потом получается самый вкусный на свете хлеб. Из этого солнца, за этим окном. Это дом, в котором за столом всегда собирается сразу много-много людей, и все — родные, и тебе кажется, так будет всегда, и ты, восьмилетняя, скачешь через свои ступеньки. Это дом, в котором твои родители наверняка признаются друг другу в любви. Вечерами, укрывшись одним одеялом, мама — двадцатилетняя, папа — еще без усов, и без ума от счастья: «Ведь все только начинается, слышишь? Все начинается!», а она ему «Я люблю тебя, я просто люблю тебя». А тебе — восемь месяцев, и тебя тоже просто любят, и еще целуют ямочки на пальчиках. А ты маленькая спишь у печки — в самом теплом уголке дома, и еще не знаешь, что только эти двое на свете могут любить тебя просто так. Вот такой он, твой первый дом. И может быть, в нем же их любовь умирала, и точно так же, только каждый под своим одеялом, сквозь зубы: «Ненавижу, ненавижу!»; он все равно дорог тебе ровно тем, что они были счастливы в нем, n-ное количество лет и ночей. А значит, по-настоящему и по-детски, в нем была счастлива ты.
И вот, ты прощаешься с ним. Тридцать три дня назад не стало бабушки, и вдруг, выходит, что дома не стало тоже. Только что его сердце вырвали из груди, завернули в ковер, увезли хоронить. А ты стоишь такая большая и плачешь; и почему он казался огромным в пять, и в восемь, и в восемнадцать? Сгорбленный и седой, как старик, потрескавшийся и не беленый последние три весны, и краска на окнах — вот-вот осыпется...И ты замечаешь, что того окошка, на котором каждый день поднималось и всходило ажекино тесто, больше нет — заложено кирпичом. Кто и когда посмел погасить в этом доме солнце?
Важное на земле — это дом. Где у тебя под маминым трюмо живут куклы, и Мануэла любит Рикардо, а Селеста строит им козни. Селеста — плохая, потому что у нее черные волосы, а у Мануэлы — светлые, и поэтому она добрая. И каждый день после уроков ты сидишь себе под трюмо и играешь черт те во что. Или готовишься к первой серьезной олимпиаде, или в первый раз сидя на окне выщипываешь брови (седьмой класс), и чихаешь, как проклятая. А еще там всегда текут краны и батареи — мама с папой уже развелись. Электрическая плитка,
черный офигенный стеллаж, гвоздик, торчащий из порога шапочкой вверх вот уже восемнадцать лет, желтые обои с красным рисунком, покусанные кошкой комнатные цветы. Исписанный подъезд: «Spice girls супер», «BSB the best», «Аселя дура». Вашу с сестренкой комнату делит Аврил Лавинь — слава журналу «Cool». А у тебя уже тогда — сплошные «Ромашки». В 18 у тебя первый серьезный рабочий стол, и компьютер, взятый мамой в кредит - ты тогда начинала писать в местную газетенку. Это дом — где ты взрослела, и засыпала, уткнувшись в маму. Это дом, из которого ты все норовила выпорхнуть — и улететь в Америку. Это дом, который провожал тебя замуж, вел за руку, словно бы он твой папа. Какая к чертям Америка, добро пожаловать в Жанаконыс!
Важное на земле — это дом. Такой дом, где рождаются уже твои дети, и спят в самом теплом его уголке. Дом, где ты впервые учишься ставить тесто, и ищешь, где больше солнца. И ищешь места себе, в этой маленькой Вселенной, где у всего есть свое место. Это такой дом, где каждые выходные начинаются с позднего чая всей семьей, яйца вкрутую, и твои мальчики в пижамах - вымазанные клубничным, пахнут чудом, печеньем и молоком. Чем их там поливают, сверху, прежде чем послать нам? Это дом родителей твоего мужа — тебе в нем опять в дочери, если захочешь. Ты дивишься, как это важно для женщины, иметь свои салфетки в мелкий цветочек, еще из приданого. И доставать их по особому случаю, когда гости, или хороший день; и любить их - салфетки, беречь, словно бы это что-то живое, теплое. Потому что это салфетки, с которыми у Женщины история. Ты дивишься, как это здорово — иметь свою историю с вещами, с домом, и тебе тоже хочется. Свои салфетки, и сервиз — непременно в белом буфете, книжную полку, и обеденный стол — чтобы у самого солнца. И собираться по утрам в воскресенье, и щурясь от солнца, намазывать маслом хлеб. Писать свою историю с Домом, сердцем которого тебе быть. Не играть в «домики», а по настоящему, ну знаете, чтобы там каждое полотенчико — про тебя, и шкатулка с вязаньем, и узор на обоях. Ты еще не жила в нем, но всегда по нему скучала.
Важное на земле — это дом.
