Алматинка в Шымкенте: «Как я выходила замуж во второй раз»

Я могу похвастаться тем, что исколесила полмира, была в огромном количестве стран и городов. Я молодец. Чем я похвастаться не могу, так это путешествиями по Казахстану. Никогда мне особо не хотелось подорваться и посетить все наши горы-степи. Не хотелось, но пришлось…

Начать повествование лучше с событий, которые ему предшествовали – наша с Понтием свадьба. После года совместной жизни, когда я была уже на каком-то месяце беременности, но не знала Тиминых родителей, а он моих видел раза три, мы объявили всем, что желаем узаконить наши амуры. Все, конечно же «обрадовались», обрушили на нас шквал «полезной» информации и поделились своим мнением относительно всей этой ситуации. Я так стрессанула, что загремела в больничку на сохранение. Там же я в первый раз увидела свою шымкентскую свекровь. Стояла августовская жара, я выкатилась на улицу круглая как Земля и потная как свинья - Тима попросил не шокировать общественность видом своих татуировок, поэтому я была в теплом халате с длинными рукавами. В тот день в больничке отключили воду, я не успела помыть голову и смыть с себя запах больничной еды. Свекровь изменилась в лице. Понятно, что когда ты видишь восьмидесяти килограммовую бабень, которая скоро станет твоей келинкой, которая захомутала твоего сыночка и женила на себе посредством беременности - радоваться будет тяжеловато… Взяв свою мимическую активность в руки, мама попыталась меня обнять, однако, давно известно, что нельзя объять необъятное. Я выдала свое коронное “Драсти”, как раз тогда, когда организм отказался сопротивляться жаре. Очнулась я уже в палате.

Так я встретил вашу маму, как говорится. Папу я вообще увидела только в день торжества.

Времени на планирование церемонии было мало - я росла как на дрожжах, а все свадебные платья мне были впору только неделю. Решено было отмечать быстро, опустив все традиции. Одна свадьба в одном городе. Минимум гостей, максимум удовольствия. Я бы сказала, как все прошло, но меня читают беременные. В общем - отстрелялись. Дальше жизнь наладилась, мои родители возлюбили Понтия, а его мама с папой стали мне вторыми предками.

"Это фото с нашей свадьбы"

Спустя три года раздался телефонный звонок, на проводе Шымкент. Приглашают на свадьбу. Нашу свадьбу. Туда. С родственниками. На поезде.

Я побледнела. Муж потерял сознание. Царь поперхнулась бананом.

Нет, поймите правильно, ничего против Шымкента я не имею, вполне себе достойный город с достойными жителями. Однако пугаться мне есть чего - казахский я знаю на уровне “Шай iшемiз”, а Тима и того меньше, этот же чай мы пьем из пакетиков и намного реже, чем принято. Не варим беш, не верим в Бога, на полках у нас книги Стивена Хоккинга и статуэтка будды, мы смотрим телеканал “Дождь” и слушаем инфектед машрум. Нас никто никогда не трогал, когда приезжали родители - мы начинали активно мимикрировать и доставали кесюшки. В общем, самое важное - стереотипы о шымкентских келин приводили меня в ужас. Меня, татуированную, болтливую и сквернословящую метиску. Однако, билеты были куплены, я запаслась платьями с длинными рукавами, чтоб не шокировать их своими татухами, и, как в старые добрые времена, решила выбегать курить за дом, выставляя мужа на стреме, а потом карауля самой.

“Желтая стрела”

С той секунды, как я с дочей переступила порог поезда, она начала орать. Не капризничать, не хныкать - именно орать. Выгибать спину, рискуя поломать позвоночник и пинать меня маленькими ножками. Я шла по вагону и молилась скорее найти наше СВ. А надо было молиться, чтоб там был свет. Полчаса, пока Царь орала, а я стаскивала с нее, себя и мужа одежду, прошли в кромешной темноте и неистовой жаре. На помощь пришел Гадкий Я и подсветка телефона. Спустя миллиард невосстанавливаемых нервных клеток, поезд тронулся, дали свет, а в комнату к нам заперлись родственники и стали интересоваться, чем мы можем их покормить. Отдав все, что было и оставив три корочки хлеба, мы решили предаться романтичному настроению и помечтать, повизуализаровать себе какое-то приятное приключение. Но фиг там. На каждой остановке поезда раздавался удар такой силы, что меня скидывало с койки. Поэтому более двух часов я просто следила, чтоб Дария не расшибла себе башку. Понтий читал Кастанеду.

Единственный плюс трейн-трипа - укачивающий эфект. Никаких тебе танцев с бубнами и колокольчиками - Царь вырубилась и проспала до последней остановки. У Понтия вообще проблем нет ни в чем - он говорит “Спокойной ночи” и сразу! СРАЗУ! засыпает. Мне пришлось тяжко, в одном из соседних СВ пьянствовали мужики, в другом - бабы, в третьем прелюбодейничали. Одна пьяная немощь так неистово и зазывающе хохоталась, будто требовала, чтоб к ней зашел каждый мужик этого поезда. Ну и батарея. Батарея - это просто супер. Мы за ночь чуть не испарились всей семьей.

*Запись из инстаграмма: #шымкентскаякелин в пути. Начинаю фиксировать свой трип

“Гости дорогие”

Встречающие выглядели счастливыми и пьяными. Все стали обниматься и пить водку. Целовались как апашки. Это когда твои щеки просто засасывают в свой рот, знаете? А потом растирают по лицу помаду. Все это делали со мной и Дарькой, только Тиму обходили стороной. Потом выяснилось, что пока он жил по разным городам, его родители обнаружили много новых родственников, которые его не знали, и именно они встречали нас на вокзале. Понтий уже начал радоваться, но на подъезде к дому узрел всех своих. Я видела, как в его глазах промелькнули все аульские воспоминания и он стал меньше и печальнее)

Поднимались пешком на пятый этаж. И это после 40 градусов поездной жары. Дария, как водится, начала орать. Её пугали люди, а больше всех родной аташка - последний кусал ее золотыми зубами, издавал крякающие звуки и громко кричал. Хотел расположить к себе, мде.

На пороге квартиры меня ждали какие-то шаманские обычаи. Татешка с горящим в кастрюле адраспаном в одной руке и с кесюшкой с маслом в другой. Надо было что-то делать, но они говорили на каком-то непривычном диалекте казахского, и я поняла, что надо было масло выпить, а адраспан нюхнуть. Оказалось, что нет…

На меня надели платок и отправили в комнату. Все это под истеричный визг Дарии. Там я наспех облачилось в “длиннорукое” платье и отправилась в неизвестность.

Но все оказалось не так страшно, до меня, Дарии и Тимура дела никому не было, все пили и говорили тосты. Сначала пожелания, потом о величии казахского народа, а затем о религии. Все как надо. Моя Апашка, которая приехала с нами, задавала темп, мама ей вторила, и люди дали нам спокойно отходить от ужасов, которые мы себе сами напридумывали.

Позже мы поехали в арендованный коттедж, где единственной проблемой стала невозможность покурить и остаться незамеченной.

Запись из инстаграма: #шымкентскаякелин и декорации. Аутентичная атрибутика енешкиного дома. Сейчас будет селфи в платке, лол

Запись из инстаграма: Селфач! #шымкентскаякелин

“Тойбастар”

В Шымкенте школ, детских садиков и университетов вместе взятых меньше, чем питейных заведений или “тойхана” Там работает огромное количество людей, которые отвечают за самые странные в мире потребности гостей.

Шымкентцы любят праздновать, это я теперь знаю очень хорошо. Енешка (свекровь) пригласила 50 человек, но пришло 70. Все хотели покутить, посмотреть на мою маму и повеселиться. Это очень мило, но нам с Тимой не хватило места. Мы сидели за отдельным, ненакрытым столом) Но это уже наша инициатива, кусок в горло не лез, мы боялись, что сейчас начнутся тосты. И они начались. И продолжились. И продолжились. И продолжились. И потом Дария захотела спать, и я поняла, зачем мне ребенок! Чтоб убегать с любого ненавистного банкета. По дороге домой мы видели на проезжей части верблюдов с одинокими всадниками. На разных улицах. Они просто куда-то ехали в три часа ночи. На верблюдах.

Спустя миллион часов в коттедж вернулась родня. Едва стоя на ногах. Принесли чапаны и микро-юрты. Дом погрузился в тяжелый алкогольный сон.

“Дорога домой”

В Шымкенте начался снег. Теплой одежды не было ни у кого, кроме Царя. Каким-то таинственным образом билеты на поезд были куплены на вечер воскресенья, поэтому мы должны были предаваться бессмысленной тусне еще 12 часов.

На завтрак была баранина. На второй завтрак была баранина. На обед была сорпа из баранины, а на полдник кеспе из баранины. Поужинали мы пельменями из баранины, и закусили все это дело бараниной с картошкой. Дария сдалась раньше всех. Когда она увидела макароны, с ней случился голодный припадок. Девочке просто хотелось немного вареных макарон без баранины.

Всю дорогу из всех комнат играл “кызыл орек”. Царевы Апашка с Аташкой пытались интегрировать внучку в свои игры, ее же интересовал только музыкальный центр.

Наконец, настало время отправляться в путь. Перецеловавшись с вдвое увеличившимся количеством мужниной родни, мы отправились на вокзал.

К такому не был готов никто - дорогу предстояло провести в таком старом поезде, что он наверное помнит времена, когда вез куда-то дедушку Ленина. Я не буду утомлять читателя своим нытьем, скажу только, что было ОЧЕНЬ плохо. Вдобавок, Дария обоссала мои единственные джинсы, поэтому всю дорогу от поезда до машины я шла мокрая и замерзшая.

В целом, я могу сказать, что поездка удалась. Меня никто не трогал, я не делала салем, не пахала на кухне и не выслушивала  ни от кого замечаний. Моя енешка выполнила обещание меня от всех защищать. Она пресекала все разговоры на тему моей национальности и русского языка, а их было больше всего. Почему-то родне мужа не дает покоя национальность. Я бы очень хотела написать о том, как это неприятно. Как глупо держаться за язык и национальность, когда кругозор размером с булавочную головку. Но я не буду бросать какашки на вентилятор. Летом мы опять туда собираемся. Доче надо чаще видеть апашку с аташкой.