После родов. Часть №1
Меня зовут Анеля. Я мама семимесячного Марата, который родился 26го мая 2013 года. Свой первый пост сначала я хотела посвятить рассказам о своем сыне, потом о своей беременности, потом о подготовке к родам, но, к сожалению, самой животрепещущей темой для меня до сих пор остается послеродовая депрессия. О ней и рассказ.
Надо отметить, что беременность у меня проходила гладко, почти не тошнило, никаких плохих анализов, даже растяжки ни одной не было. Я чувствовала себя уверенно, работала до последнего дня и совсем не боялась родов. Я почему-то была уверена, что рожу легко и быстро, ведь главное в этом деле - настрой, - считала я...
В роддом я попала в 6 утра после ночи безболезненных схваток. К обеду схватки усилились. Я мужественно терпела боль и даже отказалась от партнерских родов. В обед мне предложили проколоть плодный пузырь, дабы ускорить процесс родов и раскрытия шейки матки, на что я согласилась, но шейке было пофиг и она не раскрывалась. Чуть позже мне вкололи Но-шпу; шейка была невозмутима, и даже после эпидуральной анестезии, она раскрылась незначительно. Я до сих пор не знаю, что там произошло, но Марат уже полез наружу, хотя шейка была не готова, и в результате - 3 внутренних разрыва и один внешний, на который наложили 8 (!) швов.
С этого разрыва и началась моя депрессия. Двигаться было больно. В туалет ходить было больно. Лежать было больно. Даже дышать было больно. При современной системе я сама должна была ухаживать за малышом, на что сил не было абсолютно. В роддоме я меняла ему подгузник со слезами. В роддоме же у меня начался лактостаз. Постоянно была сначала небольшая температура. Марат раздербанил оба соска и кормление стало для меня адской мукой.
В первый день после роддома стало легче: дома был муж, 2 бабушки Марата и 1 бабушка моя. Всю работу по уходу за Маратом проделывали они, от меня лишь требовалось кормить его, что давалось мне с огромным трудом. Я целый день лежала в кровати, иногда переворачиваясь на другой бок, миллиметр за миллиметром в течение 3-4 минут, в туалет меня носили, умываться помогали.
В тот момент я чувствовала себя плохо не только физически. Мне казалось, что меня предал весь мир. «Это и есть материнство?! В чем его радость?» - недоумевала я. «Почему все молчали о том, что ГВ – это ужасно больно? Постоянно кружиться возле его кроватки – это теперь всегда так будет?». Мне было ужасно стыдно/больно/тоскливо/страшно от своих тайных желаний вернуть всё назад и никогда не рожать этого ребенка, никогда не становиться матерью, никогда больше не беременеть. Я считала, что я одна такая неправильная и плохая, ведь в твиттере все новоиспеченные мамы писали о радости материнства, о бесконечной любви к своим отпрыскам, и О, Боже! – кто-то писал, что никогда не был так счастлив. Я же была просто роботом...
Мне говорили, что я привыкну и снова начну ходить, нужно только потерпеть.
Я ждала, не зная того, что впереди меня ждет операция на грудь, 3 дня в больничной палате и то, что мой малыш станет искусственником. Но об этом во второй части.
