Очень сложно писать эти строки, но мне бы хотелось выговориться здесь и сейчас. Сегодня день рождения девочки, не ставшей для нашей семьи родной дочерью. Мадине сегодня исполняется 12. Полтора года из которых она прожила в нашей семье и не смогла стать ее членом. У меня до сих пор ком в душе от всего того, что случилось с нами. Люди ведь не вещи: не выбросишь из головы...
В 2013 году мы с мужем решили взять ребенка из детского дома. Мы долго присматривались к детям, от маленьких детей сразу отказались, так как оба работали и у нас уже был сын, которому на тот момент было 6 лет. Нам хотелось сделать благое дело и подарить ребенку, который станет сестрой или братом нашему сыну много любви и заботы. По материальной части мы никогда не страдали: двух зарплат топ-менеджеров на жизнь вполне хватало. У нас есть проверенная годами няня и за досуг и обучение будущего ребенка мы тоже не волновались.
Через месяц после долгих визитов в детский дом, мне приглянулась девочка, она всегда выглядела одинокой, во время дворовых игр, она всегда сидела сама по себе где-то в тенечке. В руках держала тетрадки и просто чертила какие-то каракули. Мое сердце сжималось каждый раз, когда я видела ее. Она мне казалась беззащитной и покинутой. Когда мы начали расспрашивать про нее, воспитатели как-то странно переглядывались между собой, но сразу предупредили, что у девочки есть некоторые психологические проблемы, и с ней должен непрерывно работать психолог.
Муж был согласен взять Мадину в семью, мы приходили к ней в первые дни и дарили различные подарки, на что получали полуулыбку, но грусть в глазах всегда оставалась. И мне еще больше захотелось забрать ее, выучить, обуть, одеть и приласкать... Все это были женские инстинкты, которые меня очень сильно подвели.
В августе мы забрали девочку к себе. Я взяла неделю отпуска на работе, чтобы помочь ей адаптироваться. Она молча все слушала и даже не пыталась коммуницировать с ее новым братишкой. Хотя мой сын очень ждал этого момента и вовсю готовился к играм и прочим развлечениям. Конечно, я, как благоразумный человек понимала, что сын рос в полной семье, а Мадина у нас только только начинает понимать все происходящее.
5 дней прошли в каком-то ожидании от нее реакции, также я хотела ее приучить к самостоятельности и показывала, как застилать свою постель, складывать посуду и откуда брать свои новые вещи и как их обратно раскладывать... Она полностью игнорировала мои просьбы, разбрасывала свою одежду, даже не смывала за собой в туалете, включала телевизор и тупо смотрела какие-то мультики. Я пыталась не нервничать и не подавала виду мужу. Он был на работе и считал, что все у нас отлично.
Пришло время мне выходить на работу, нашей няне я все объяснила, записала Мадину к психологу и молилась, что она все же начнет к нам испытывать ответные чувства. После тяжелой рабочей недели я начала замечать, что в доме что-то изменилось, няня, которая все успевала, смотрела на меня жалостливыми глазами, холодильник был пуст, дом был в беспорядке. А Максут, мой сын, был в каких-то ссадинах и розовых пятнах.
С рассказов няни, я поняла, что Мадина не подчиняется старшим, делает, что хочет, матерится, ест в гигантских количествах и бьет братика. Я решила не паниковать и дать еще время для дочери. Психолог сказала, что у нее психические нарушения эндогенного круга, а точнее легкая форма шизофрении. Меня это все потрясло до глубины души. Стало непонятно, почему этот диагноз не был прописан в ее медкарте, почему меня не предупредили ухмыляющиеся воспитатели.
После разговора с мужем, я немного успокоилась. Он сказал, что значит Бог нам послал такое испытание, и мы должны помочь девочке. Но после года безуспешных попыток исправить поведение ребенка и залечить его раны любовью, мы поняли, что она просто непробиваема. Самое удивительное, что девочка была очень умная и хитрая. Однажды, она заперла сына в кладовой, пока няня ушла в магазин, а сама сделала на себе рану с помощью бритвы мужа. Когда мы вернулись домой, она начала рыдать и придумывать историю, как Максут ее пытался убить. После того, как мы пересмотрели камеры наблюдения в доме вся ее ложь всплыла наружу, я решила ее наказать и закрыла в комнате. Тогда она разбила огромное зеркало и сидела, плача, в луже своей крови.
Были и более худшие и шокирующие ситуации. За полтора года мы настолько намучились, что я сама себе заработала хроническую усталость и нервозность. В какой-то момент я поняла, что больше так не смогу. Муж давно настаивал на том, чтобы обратно вернуть этого больного ребенка. Но каждый раз, я вспоминала, как мы ее забирали оттуда и как теплилась в душе маленькая надежда.
Но в итоге нам пришлось с ней попрощаться навсегда, воспитательницы сухо с нами разговаривали и сказали, что я горе-мамаша... До сих пор в ушах звенит эта фраза. Эта ужасная эмпатия и сострадание не дают мне покоя. Она иногда снится мне во сне, и я беспокоюсь за ее дальнейшую жизнь. Кем она станет? Сможет ли выжить в настоящей жизни? Почему Бог не дал ей шанса исправиться и зажить полноценной жизнью в полноценной семье? На эти вопросы у меня нет ответа...
